«Непростая история простых предметов».
Часы
Дело было в 1583 году. 18−летний юноша по имени Галилео Галилей наблюдал за раскачиванием люстры в Пизанском соборе. Парень был одарён недюжинным умом. Отсчитывая удары пульса, он обратил внимание, что время одного колебания люстры остаётся постоянным, хотя размахи колебаний делаются всё меньше и меньше. Впоследствии из этих наблюдений возник закон постоянства качания маятника. Однако Галилея заинтересовала и практическая сторона этого закона. Он разработал проект маятниковых часов, о чём, в частности, сказано в его письме Генеральным Штатам Нидерландов от 15 августа 1636 года.
Но Богу было угодно, чтобы слава изобретения маятниковых часов досталась каннскому учёному из 17 века Христиану Гюйгенсу. В 1657 году он издал описание устройства изобретённых им часов с маятником.

Великий голландский физик и математик Гюйгенс не только создал новую конструкцию часов, но и обосновал её теоретически. В 1673 году в Париже он издал труд под названием «Маятниковые часы», в котором изложил математическую теорию маятника. Это событие стало важнейшей вехой в истории механических часов, точность которых теперь возросла многократно. В 1670−м году Гюйгенсом был изобретён анкерный спуск, позволивший существенно уменьшить амплитуду колебаний и применить длинные секундные маятники, а в 1675 году тот же Гюйгенс создал компактный переносной механический хронометр. Основная схема устройства карманных часов после Гюйгенса остаётся неизменной – это пружинный двигатель, колёсная передача, регулятор и спусковой стрелочный механизм.
Появление маятника коренным образом изменило технику изготовления часов. Были изобретены два типа комнатных хронометров – консольные и напольные. Первые образцы напольных часов имели корпус, отделанный чёрным деревом, орехом или королевской сосной, с прямым фризом и декоративным выступом сверху. Циферблаты обтягивались бархатом, а стрелки были искусно выполнены из металла. Нижняя часть корпуса покоилась на вогнутом литом основании с ножками грушевидной формы.
Консольные часы получили своё название от французского слова «консоль» − пристенная полочка или столик с выгнутыми ножками. На эти полочки, или столики, часы и ставили. В оформлении таких часов использовали технику инкрустации мебели с применением латуни и пластин из панциря черепахи. К середине 18−го века часы нередко украшались аллегорическими фигурами. Английские консольные часы часто ещё называют часами в шкафных корпусах. Это самые известные часы с туманного альбиона, производившиеся с середины 17−го до средины 19−го века. Их деревянные корпуса строгого вида были в основном дубовыми, ну а фанеровали их уже различными ценными породами дерева. Эти часы имели секундную стрелку, календарь, указатель лунных фаз и музыкальные программы.

В начале 19−го столетия в Европе изобретают каминные часы. Как правило, они составляют целый ансамбль с подсвечниками и принадлежностями для поддержания огня. Часто их выполняли в виде скульптурной группы или композиции с архитектурными деталями в античном стиле. Циферблат помещали в одну из их частей, например, он мог изображать колесо в повозке бога Аполлона. К концу 18−го века сложился классический тип дорожных, или каретных часов. Считается, что первым сконструировал такие часы гений часового дела француз Абрахам Луи Бреге. Часами Бреге пользовался Наполеон в египетской кампании 1798 года.
Традиционно корпуса каретников делались прямоугольными, с застеклёнными боковыми стенками, задней и передней стенками, а сверху крепилась латунная ручка для переноски. В 19 веке были широко распространены музыкальные часы, чаще всего их заключали в искусственно выполненные деревянные шкафчики. Иногда, кроме музыкального механизма, их снабжали забавными аттракционами – двигающимися фигурками людей, зверей, птиц и сказочных персонажей.
Как мы помним, первые карманные часы сконструировал в самом начале 16 столетия Петер Хейнляйн. Вначале карманный хронометр прозвали даже нюрнбергским яйцом, хотя он сокрее походил не на яйцо, а на округлую табакерку. Первые модели карманных часов показывали время неточно и служили в основном дорогими игрушками. На изготовление корпуса шли драгоценные металлы, а для украшения использовали драгоценные камни либо эмаль. Порой благородные господа носили по две, а то и по три штуки часов, а вот лицам низкого звания сначала вообще не дозволялось носить часы. Потом запрет ослаб, однако по−прежнему запрещалось носить часы из золота с драгоценными камнями.
Фантазия мастеров и прихоть заказчиков при изготовлении часов−украшений поистине не знали границ. В 1815 году французский мастер Жюльен Кольдре изготовил для короля Франциска Первого два превосходных кинжала, в головки эфесов которых встроены были позолоченные часы. Спустя 200 лет, знаменитая маркиза де Помпадур ввела в моду часы, вправленные в перстень. Появились также часы и в серьгах.

К началу 17−го века центр производства карманных часов переместился из южной Германии во Францию, но уже в первой половине 17−го века центрами часостроения стали Женева и Лондон. Ещё в 1574 году лучший часовой мастер из Бургундии Шарль Кюзен основал в Женеве своё производство.
Дальнейшее развитие часового дела в Швейцарии обязано своим развитием религиозным и политическим потрясениям Франции. Дело в том, что большинство французских часовщиков были гугенотами−протестантами. Религиозные войны, потрясшие французское королевство во второй половине 16−го века, естественно, подорвали их положение в обществе. После отмены в 1685 году Нантского Эдикта, который гарантировал равные права протестантам и католикам, часовщикам−гугенотам пришлось спешно покинуть отечество. Их новым пристанищем и стала Швейцария. В этой горной стране крестьяне из−за скудости почвы с трудом сводили концы с концами, а потому искали всяческих побочных доходов. В результате занесённые из Франции часовое искусство стало в республиканской конфедерации чуть ли не национальным ремеслом.
В 1793 году швейцарские часовщики – потомки французских эмигрантов, стали массово возвращаться во Францию. Одной из причин тому стало обещание революционного правительства создать льготы умельцам, однако часовое дело уже пустило корни в Швейцарии. 19−е столетие стало золотым веком карманных часов, а переходным типом от карманных часов к наручным, двадцатого века, явились так называемые траншейные часы. Поначалу они назывались ещё запястниками, и предназначались для ношения на запястье военными. Поскольку пользование карманными часами в боевых условиях было затруднительно.
Естественно, на этом история часов не закончена. С середины 20 века часовое дело продолжило своё развитие. После механических часов пришёл черёд часов кварцевых, в которых электричество заставило изгибаться кристаллы, и даже атомных, отсчитывающих время посредством считывания движения молекул... И несомненно, человечество додумается ещё до чего−нибудь, так что рано ставить в истории этого прибора точку.

Аналитическое сочинение. Диалог Пьера Абеляра и Бернара Клервоского.
Абеляр: Дорогой коллега, давай обсудим тему, которая не дает мне покоя. Я считаю, что разобраться в вопросах веры можно только при помощи разума. «Нельзя уверовать в то, чего ты предварительно не понял, и смешны проповеди о том, чего ни проповедник, ни его слушатели не могут постигнуть разумом».
Клервоский: Твои рассуждения абсурдны! Нужно верить, а не рассуждать. Вера должна быть простой и искренней, идти от сердца, а не от рассудка.
Абеляр: Вера непросветлённая разумом, недостойна человека! Не механической привычкой, не слепым доверием, а личным усилием человек должен завоевать веру.
Клервоский: Ты не прав, вера занимает среднее положение между мнением и разумением. Мнение основывается на правдоподобии , вера − на авторитете , а разумение − на разуме; мнение − принятие за истину того, о ложности чего мы не знаем.
Абеляр: Думаю наш разговор не придет к единому мнению, предлагаю тебе прочитать мое писание «Да и Нет». Думаю после этого ваше мнение может поменяться, тогда и продолжим диалог.